Выступления
1-Выступление Урнышевой Т. Г. Страницы прошлого для книги будущего
2-Выступление Мяндина А. Хосуева Р. Одна книга – реликвия многочисленной семьи
Текст выступления Урнышевой Т. Г. Страницы прошлого для книги будущего
Текст выступления на всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест».
Секция «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре», работа - личные воспоминания «Страницы прошлого для книги будущего».
Здравствуйте! Меня зовут Урнышева Татьяна Геннадиевна, я - преподаватель лицея (при СыктГУ). На всероссийскую конференцию «За веру и крест» на секцию «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре» решилась представить работу - свои воспоминания «Страницы прошлого для книги будущего».
Предпосылки написания работы были таковы:
Предпосылка 1 - Мне хотелось сообщить те крохи информации, которые, возможно, будут недостающим маленьким звеном в цепи больших событий, что поможет воссоздать полную картину старины. Станет ещё одним, может быть, косвенным, подтверждением того, что распространению грамотности и книжной культуры на Печоре мы во многом обязаны существованию Великопоженского скита.
Моё знакомство с Усть-Цилемским краем произошло в 1967году. На протяжении 5 лет (до 1971г.) – это экспедиционные сезоны с мамой в период написания ею диссертации. Основная точка пребывания была на реке Печора, на острове близь деревни Гарево. На картах он значился как «Гаревский», но участники экспедиции звали его «Остров Лебедя». Стойкий мамин интерес к трудам Андрея Журавского; поддержание дружеских отношений с жителями, большая часть которых была староверами; частые и, бывало, далёкие путешествия на моторке и пешком были очень интересны и познавательны.
Основной поток информации, который на меня обрушивался, был устный. Самый первый человек, который не боялся со мной делиться своими знаниями была тётя Феня Хозяинова, со своим любимым словечком «бат». Кроме устных сказок она редко-редко, пожалуй, что украдкой (например, мои взрослые на улице, а мы в доме) читала мне книгу. Без начала, без конца – сколько успеется; про скитские буквенные и золотые богатства, про Русь Поморскую и баских девок. Но на просьбу позволить срисовать картинку из её книги всегда строго отказывала: «Куда тебе кулёме».
Из детских впечатлений, кроме научных знаний, приходило много другой информации:полезной, интересной, ужасающей, порой непонятной, иногда благостной.
«Полезность»: В первый сезон на Печору я прибыла (вертолётом до Усть-Цильмы, а потом пешком) неграмотной. Не прошло и 4 месяцев, как я уже бегло читала, медленно писала, уверенно исчисляла и могла оперировать числами (причём, включая целые, натуральные, рациональные). Все эти знания исподволь вкладывались в меня разными людьми, где бы мы не бывали. Очевидно, грамотность и желание передавать свои знания были в крови у жителей этого края.
«Интерес»: Практически все путешествия на моторке заканчивались одинаково. Сначала пили много чая и ели рыбу на блюдечках, потом были долгие рассказы и чтение. И, хотя маму интересовал исключительно Журавский, темы этих, иногда за полночь, бесед были разные.
«Ужастик»: Из тех лет я притащила в свою взрослую жизнь устрашающие понятия приближения смерти (способ наливания воды «от себя» и если маленький ребёнок посмотрит назад между своих ног на тебя).
«Непонятка»: Иногда, при транспортировке грузов из Гарево на остров, меня оставляли одну в деревенском доме. А я никак не понимала, почему мама не попросит кого-нибудь из её многочисленных деревенских друзей побыть со мной (мама объясняла: «Ты некрещёная», но я всё равно не понимала)…
«Благость»: С тех лет я стала благоговейно относиться к своему деду Николаю. Ведь отголоски местных баек, в том числе и о Николае-чудотворце, навсегда осели в моей душе. Связанную с Николаем-Чудотворцем помню такую историю …
«В один из ранних рассветов надо было срочно ехать с острова в Гарево. Вся наша артель (мама, дед, дядя Виталий, дядя Саша, я) села в лодку. Тут дядя Саша и говорит: «Воды много, можно не объездом, а напрямки до Гарева сплыть». Завели мотор, наша смолянка-лодочка полетела, задрав нос и будя своим рокотом рассвет. Ветер забивался под туго завязанный на голове плат, в ушах гудело… Вдруг мы чуть ли не вылетели из лодки, она резко засела на отмели посередине Печоры. Все развеселились, вытянули из песка заглохший мотор, стали вёслами отгребать песок от бортов лодки, пытаясь продвинуться вперёд. Но не тут то было. Лодка не шла ни вперёд, ни назад, а только очень медленно вниз. Песок, причмокивая, засасывал её. Дядья вылезли из лодки со словами: «Сейчас мы её протолкнём», но сами увязли в песке, и по их напряжённым лицам было понятно, что что-то неладно. После переглядок друг с другом они приняли горизонтальное положение, освободились от лишней одежды и ботинок, и, плавая по бокам лодки, пытались её пропихнуть вперёд. Чуть прошло времени и дедушка, тоже раздевшись, скользнул за борт лодки и начал как бы откапывать лодку из, чавкающего мутной водой, песка. Всё это время мы с мамой безрезультатно пытались откидывать песок от лодки жестяными черпачками. .. По прошествии почти часа за борт полетело «всё лишнее», потом за борт скользнула мама. В какой-то момент взрослые все разом посмотрели на меня, а мама сказала: «Тату, придётся плыть далеко и долго». Мне стало холодно от этих слов, и вспомнилась байка, рассказанная тётей Феней, как речная льдина дом мужика хотела сломать, а он помощи у Чудотворца просил. Вот я, вцепившись в лодочную ключину, и посоветовала взрослым: «А вы попросите Святого Николая – он нам поможет!»…наверно, они все сразу змолились… Лодка, как пробка, подскочила, быстро шабаркнула по речной отмели и мягко закачалась на свободной воде».
А ещё у староверов часто горели дома, байны, хозяйственные постройки. Об этом рассказывали, в подробностях, в разных версиях. Но! Даже если в пожаре погибал ребёнок, почему-то рассказы были какие-то «отдалённые», как будто и не жаль. Ну, случилось и случилось, так, значит, тому и надо быть. От избытка ли жизнелюбия это? Или потому, что «огненное крещение» считается в староверческой среде верхом благочестия.
Имеющиеся сведения я излагаю без оценки их полезности. Огромное количество сказок, небылиц, поучительных и страшных историй довелось мне услышать в этих грамотных краях. И бывало много позже, на протяжении жизни, читая «новую» сказку, я попадала в детство - узнавала в ней слышанное в экспедиционную пору. Самое большое удивление постигло меня при чтении сказки А. С. Пушкина, которую он не завершил и которую назвал «Сказка о медведихе». Причём, в примечаниях указано, что, скорее всего, эта сказка была начата болдинской осенью 1830 года, в рукописях названия не имеет и навеяна народными «Сказаниями о птицах». Но о птицах тут речи нет («ласточка» - не птица, а от слова «ластка» - как в старину называли пушного зверька «ласку»). Как тут не вспомнить, что основателем Усть-Цильмы считается выходец из Новгорода Иван Ластка? Как не вспомнить, что случилось это много раньше болдинской осени (в 1542 году)? Послушайте:
«Ах ты свет моя медведиха,…
Уж как мне с тобой, моей боярыней,
Веселой игры не игрывати,…
Медвежатушек не качати,…
Ко тому ли медведю, к боярину…
Прибегал туто волк дворянин,…
Приходила ласточка-дворяночка,…
Приходила лисица подъячиха,…», -
А когда эти строчки прочла я, так в ушах загудел плачь по медведихе, услышанный в Загривкиной. Загудел потому, что выплакан он был не очень старым дедушкой. Так, вдруг ни с того ни с сего, без каких-либо просьб, в вечерней тишине общего усталого молчания.
Возможно, детская память добавила красок или не достаточно точно воспроизвела события, но, согласитесь, эта информация касается территории Усть-Цилёмского края. А в самих воспоминаниях прослеживается некоторая причастность автора к устной и книжной культуре усть-цилёмцев и влияние понятия «грамотность» .
Вот ещё одна поучительная история: «В Великом ските жил старец , к которому каждый день ходили отроки учиться книжному делу. Один отрок был хуже других в учении. Старец часто его ругал: «Почему не насторишь? Накажу!»
Однажды отрок убежал в лес, думал погулять, а потом быстро работу сделать. Но не вышло так. Буквицы написались кривые и худые. Старец его так поругал: «Буквицы тебе быстрый ум хотят дать, а ты его на быстрые ноги хочешь сменять? Берегись, кабы всю жизнь бегать не пришлось!»
Было раз отрок хорошо всё прописал, но только половину заданных страниц. Старец начал смотреть: «Баско!» Да и запнулся – где остальная работа? Отрок смиренно винится: «Не дослышал докудова писать надо». Старец его так поругал: «Если твои уши коротки работу слушать, дак ты их отрасти, а то будешь другой раз наказан».
И вот как-то пришло время общую работу завершать. Все навалились, чтоб к сроку исполнить, а отрок этот заленился. Думал, за чужой работой его долю не поймут. Старец его так поругал: «Пошто лениться придумал, чужим ли дело делал? Нет в тебе страха без родни остаться? А ведь раздосадуешь Чудотворца – и будет… » И стал отрок пуженым ушканом».
Я благодарна судьбе, что она забросила меня в заповедные северные земли. Что в начале моего жизненного пути я повстречала огромное количество грамотных людей, видела как благоговейно они относятся к книгам и рукописям. Сейчас у меня хранится несколько реликвий из Усть-Цилёмского края. Это старые фотоплёнки маминых экспедиций, которые требуют серьёзного восстановления (и ещё не факт, что там есть что-то полезное по заданной тематике, многие неохотно фотографировались или с мамы брали слово совсем «не фоцкать»). Это воспоминания о житье-бытье на острове Лебедя, которые написал каллиграфическим почерком Ракин Н. А. (и тоже не факт, что там есть что-то полезное по заданной тематике, ведь записи не расшифрованы). Это металлическая иконка с дырочками для пришивания к одежде (она из тех мест, но, возможно, подарена не староверами; ведь, например, в том же Гарево было много коми). Это «чёртов палец», найденный в одном из путешествий по берегам Пижмы. Это виды реки Печоры, сделанные моим сыном (но цель его путешествия не была связана с вопросами веры). Это, наконец, суповые ложки замежских ложкарей.
Предпосылка 2 - 2010 год, по решению тогдашнего Президента РФ Д. Медведева, объявлялся годом начала эксперимент по преподаванию основ религиозной культуры, истории религии и основ светской этики. Семьям школьников предлагалось изучать один из трёх модулей: история и основы культуры одной из традиционных религий (православие, ислам, буддизм, иудаизм); история и основы культуры основных мировых религий; основы светской этики. Основная идея такова: религия – это кладовая достижений, продолжение общественного опыта, накопленного человечеством, именно поэтому она должна присутствовать в процессе воспитания человека. В преддверии эксперимента было необходимо изучить востребованность предложенных образовательных модулей. Для составления факультативного курса в рамках нашего лицея следовало провести мониторинг. Соблюдение принципа свободы совести обязывало предоставить свободу выбора всем и каждому. Практическая значимость: образовательное учреждение должно определить в процентном соотношении желания учащихся изучать предмет. Выяснилось, что в нашем учебном заведении есть лица, открыто заявляющие о том, что хранят традиции, обычаи и веру своих предков. Староверами назвали себя: Вокуева Ксения Алексеевна (родственники в Усть-Цильме), Кисляков Тихон Владимирович (родственники в Бугаево, Усть-Цильме), Мяндин Александр Михайлович (родственники в Синегорье), Чупров Иван Владимирович (родственники в Замежное, Нарьян-Маре), Чупрова Полина Фёдоровна (родственники в Трусово).
В итоге в составленном факультативном курсе «Введения в религиоведение» (68 часов, 15 тем) в теме № 8 «Русская православная церковь», рассчитанной на 4 часа, есть подтема «Церковные расколы». Здесь ребята должны узнать о староверах, особенно Усть-Цилемского края. Президент поменялся, факультатив не ввели, но интерес к предложенной информации был проявлен некоторыми лицеистами ( Хосуев Руслан и Мяндин Александр). Им слово и предоставляю. Спасибо за внимание.
Текст выступления Мяндина А. Хосуева Р. Одна книга – реликвия многочисленной семьи
Текст выступления на всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест».
Секция «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре», работа - «Одна книга – реликвия многочисленной семьи».
Здравствуйте! Меня зовут Александр Мяндин, моего соавтора – Руслан Хосуев, мы – обучающиеся лицея при СыктГУ. Для всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест» на секцию «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре» подготовили работу - «Одна книга – реликвия многочисленной семьи».
Невозможно представить человеческое общество без книг. Данная работа о книге единственной, которая является реликвией семьи, родоначальниками которой была чета Марко и Анастасии. Цель работы: поведать заинтересованному кругу лиц о том, что в семье Мяндиных, генеалогическое дерево которых насчитывает 84 человека, есть книга, которую хранило пять поколений. В первой части работы представлена информация из известных источников, во второй части - информация полученная от родственников
Для составления работы использован метод компиляции, так как тип старообрядческой книги, в ее завершенном виде, определяемый как сборник, родился именно как умелый тематический подбор "тетрадей" объединённых в одном переплете. Так же в работе использовалось интервьюирование.
Итак, многие осознают ценность доставшихся им по наследству книжных богатств, берегут фамильную «родовую память». В составе печорских рукописных сборников выявлено и впервые прокомментировано 137 старообрядческих сочинений нескольких жанрово-тематических групп, наиболее активно читавшихся и переписывавшихся печорскими крестьянами.
Анализ исторического развития старообрядческого движения позволяет выделить 10 периодов. А начиналось всё с церкви из лиственного леса, поставленной в честь Николы Чудотворца в 1547 г., где служба велась до последних дней по старопечатным книгам, пока летом1745 г. пожар не уничтожил её вместе со всей деревней.
Известно, что культурно-просветительскую роль для северо-востока Европейской России в XVIII - XIX вв. играл Великопоженский скит. Он возник около 1715 г. в низовьях Печоры, в районе с. Усть-Цильмы Республики Коми и просуществовал до 1854 г. (1720– 1856 г.г.). Распространению и утверждению староверия способствовала деятельность скитников. На Пижме действовали мастерские по переписке книг, проходило обучение детей, туда приезжали староверы из других поселений для обучения церковной грамоте, приобретали книги и иконы. Здесь хранились святые для старообрядцев книги и иконы. И эта деятельность отнесена к четвертому периоду (1725 - 1760), отражающему процесс углубления разделения староверия на согласия.
Читательские записи в старинных книгах свидетельствуют о том, что чтение старинной литературы было важной духовной составляющей повседневной жизни.
Усть-Цилемский район Республики Коми, охватывающий деревни по берегам Печоры и ее притоков - Пижмы, Цильмы, Нерицы - по праву считается одним из самых ярких и литературно значимых книжных центров старообрядчества
Грамотность и «книжный вопрос» освещается в научных трудах, например, Л.В. Ангеловской, «К вопросу о проблемах изучения пижемской былинной традиции»; Т.Д. Вокуевой, «Жители Великопоженского скита «огнем скончавшиеся» в 1743 году». Изучаются и книжники.
Мяндин Иван Степанович (1823-1894) - вот поистине уникальный исследователь книжной Печоры и старообрядческой книжности. Он выработал свой собственный аккуратный полууставной почерк, освоил ремесло переплетчика, научился реставрировать пострадавшие от времени рукописи. В работе более подробно представлен диапазон деятельности И. С. Мяндина. Пользуясь фамильным сходством и родством, уходящим в далёкое прошлое, предлагаем вашему вниманию некоторые интересные факты, полученные путём интервьюирования.
Людмила Прокофьевна Кучеренко, например, помнит рассказы своей тётушки Осташовой - Аншуковой Федосьи Федотовны, которая была сказительница, могла напевать большое количество песен, владела грамотой, читала книги «От Никона» (…). И с её слов узнала легенду, как произошло заселение деревни скитской и историю самосожжения.
У неё есть научный интерес к скиту, самосожжению… С точки зрения не только самосожжения, но и последующего развития старообрядчества, уклада жизни и как религиозного верования на этой территории. Ведь самосожжением старообрядчество не закончилось, там продолжали жить старообрядческие роды, сохраняли уклад жизни и службы служили.
Александра Александровна Торопова, в девичестве Чупрова, рассказывала так: «После смерти моей мамы иконы и святые книги перешли ко мне, как к старшей дочери. Это случилось, когда я ещё была учительницей в Усть-Цилёмской 8-летней школе. Особенно чувствую себя, открывая книги. Черно-красные иллюстрации, вязь старославянских букв, красные буквицы в начале текстов и молитв – всё меня искренне радует, даёт твердость духа.
Из книг я узнала быль о Велико-Поженских верующих, которые сами себя сожгли , пострадав за веру. После смерти бабушки Елены Марковны службу стала вести ее дочь, Чупрова Мавра Маркеловна – моя мама. Это было в деревне Коровий Ручей, У неё было несколько святых книг, привезенных в приданое из родительского дома. Мама была удивительной рассказчицей. Она как бы пела рассказывая. Мы росли защищенные и не боялись ни леса, ни реки, ни гор потому что верили: у нас есть ангел-хранитель! Три мои дочери выросли в вере, но, думаю, что хранительницей должна быть старшая - Татьяна. В её руках и будет книга.
Галина Тимофеевна Новикова, в девичестве Дуркина, вспоминает:«Я родилась 09.06.1947 в деревне Карпушовка Усть-Цилемского района Коми АССР. Отец – Дуркин Тимофей Маркелович, работал бухгалтером. Мать – Вайгачёва Ангелина Ивановна – учительница. Сейчас живу в г. Сыктывкаре.
Помню, что много старинных святых книг хранилось у бабушки Дуркиной Елены Марковны. «Шибко грамотная» говорили про неё. Книги хранились в специальных шкафчиках с резными дверцами в отдельной маленькой комнате за печкой. Дверь в неё всегда была закрыта ситцевой занавеской. Это были старинные рукописные книги. Обложки из деревянной доски. Некоторые обтянуты кожей. Нам, детям (нас было пятеро в семье, да еще жила племянница) книги божественные в руки не давали. Бабушка сама перелистывала страницы, когда читала нам житие святых или рассказывала о великомучениках. Тогда же в детстве вошла в наше сознание быль о Велико-поженских верующих, которые сами сожгли себя, пострадали за веру. В доме по святым праздникам или на поминки собирались верующие , читали молитвы, зажигали лампады. Мы, дети, тоже стояли на службе и повторяли слова молитвы за взрослыми.
Святые рукописные книги не сохранились: сгорел дом в 1960 году, всё в доме и ребёнок – трёхлетний братик Владимир. Не смогли ничего спасти.
После смерти глубоко верующей и грамотной бабушки Елены Марковны службу стала вести ее дочь, Чупрова Мавра Маркеловна, жившая в деревне Коровий Ручей, в чей дом мы переехали после пожара.
В её пересказе все святые были как живые люди. Каждый святой помогал людям в каких-то делах: Николай был чудотворец, помогал в торговле, в поездках; Пантелеймон здоровье берёг. Жизнь не продолжается вечно. После смерти тетушки иконы и святые книги перенесли к её старшей дочери (Тороповой - по мужу) Чупровой Александре Александровне, жившей в с.Усть-Цильма. Я искренне рада, что мои современники, школьники, молодёжь, проявляют интерес к событиям истории старообрядчества, порой таким трагическим как Велико-Пожеское самосожжение.
Нина Тимофевна Дуркина утверждает, что все старинные рукописные книг хранились у бабушки по отцовской линии Дуркиной Елены Марковны. Обложки у некоторых были из деревянной доски, у других обтянуты кожей. Когда бабушка читала житие святых или рассказывала о великомучениках, она сама перелистывала страницы. Про Великопоженских верующих, которые сами сожгли себя, мы знали с детства. И не только про них.
Светлана Анатольевна Мяндина (Новикова - девичья фамилия) говорит так: «Пижма имеет статус религиозного и культурного центра, где развивается книжность и грамотность. Авторитет среди русских и коми староверов Мезени, Верхней Пинеги и Печоры, после ликвидации скита, пижемские наставники сохранили. Значение Пижемского центра усиливалось деятельностью Великопоженского скита. На Пижме действовали мастерские по переписыванию книг, была налажена переписка книг, проходило обучение детей. Скитская деятельность поддерживалась зажиточными крестьянами, например, в Замежной действовал молитвенный дом, в каждой деревне имелись наставники, в домах которых проходили службы к двунадесятым праздникам, поминальные службы. Пижма - колыбель печорского старообрядчества, что засвидетельствовали грамотеи Великопоженского скита. И, хотя место скита не сохранилось, Пижма течёт, Скитская стоит и в книгах всё описано. Заслуга Великопожинского скита в том, что распространяя грамотность, преумножая книги, он создал уникальную усть-цилёмскую традицию: даже в сказках чётко видны исторические факты, реальные события. Устьцилёмы потому могут много рассказывать о своей истории, что есть рукописная книжная культура. И создатель её - Великопожский скит.
Мяндин Михаил Петрович называет себя «устьцилёмом».Знает, что предки пришли из Новгорода Великого, что шесть братьев основали поселения на Пижме, а Ивашка Ластка самый первый. Утверждает, что род его идёт от Ластки - летописца. Помнит о самосожжении. И за эту память благодарен Великопоженскому скиту - центру распространения грамотности. Даже перестав существовать, своей деятельностью он успел заронить в человеческое сознание желание быть грамотным, желание помнить свои истоки, понимание важности книжной культуры и сохранения книжных реликвий. А реликвия нашей семьи – КНИГА……..
Мяндин Саша (сам докладчик) - … которая хранится у моей родственницы по материнской линии: троюродной тёти Татьяны (дочери Александры Александровны Тороповой, внучки Мавры Маркеловны Чупровой, правнучки Дуркиной Елены Марковны) и называется Псалтырь. Спасибо за внимание.
2-Выступление Мяндина А. Хосуева Р. Одна книга – реликвия многочисленной семьи
Текст выступления Урнышевой Т. Г. Страницы прошлого для книги будущего
Текст выступления на всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест».
Секция «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре», работа - личные воспоминания «Страницы прошлого для книги будущего».
Здравствуйте! Меня зовут Урнышева Татьяна Геннадиевна, я - преподаватель лицея (при СыктГУ). На всероссийскую конференцию «За веру и крест» на секцию «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре» решилась представить работу - свои воспоминания «Страницы прошлого для книги будущего».
Предпосылки написания работы были таковы:
Предпосылка 1 - Мне хотелось сообщить те крохи информации, которые, возможно, будут недостающим маленьким звеном в цепи больших событий, что поможет воссоздать полную картину старины. Станет ещё одним, может быть, косвенным, подтверждением того, что распространению грамотности и книжной культуры на Печоре мы во многом обязаны существованию Великопоженского скита.
Моё знакомство с Усть-Цилемским краем произошло в 1967году. На протяжении 5 лет (до 1971г.) – это экспедиционные сезоны с мамой в период написания ею диссертации. Основная точка пребывания была на реке Печора, на острове близь деревни Гарево. На картах он значился как «Гаревский», но участники экспедиции звали его «Остров Лебедя». Стойкий мамин интерес к трудам Андрея Журавского; поддержание дружеских отношений с жителями, большая часть которых была староверами; частые и, бывало, далёкие путешествия на моторке и пешком были очень интересны и познавательны.
Основной поток информации, который на меня обрушивался, был устный. Самый первый человек, который не боялся со мной делиться своими знаниями была тётя Феня Хозяинова, со своим любимым словечком «бат». Кроме устных сказок она редко-редко, пожалуй, что украдкой (например, мои взрослые на улице, а мы в доме) читала мне книгу. Без начала, без конца – сколько успеется; про скитские буквенные и золотые богатства, про Русь Поморскую и баских девок. Но на просьбу позволить срисовать картинку из её книги всегда строго отказывала: «Куда тебе кулёме».
Из детских впечатлений, кроме научных знаний, приходило много другой информации:полезной, интересной, ужасающей, порой непонятной, иногда благостной.
«Полезность»: В первый сезон на Печору я прибыла (вертолётом до Усть-Цильмы, а потом пешком) неграмотной. Не прошло и 4 месяцев, как я уже бегло читала, медленно писала, уверенно исчисляла и могла оперировать числами (причём, включая целые, натуральные, рациональные). Все эти знания исподволь вкладывались в меня разными людьми, где бы мы не бывали. Очевидно, грамотность и желание передавать свои знания были в крови у жителей этого края.
«Интерес»: Практически все путешествия на моторке заканчивались одинаково. Сначала пили много чая и ели рыбу на блюдечках, потом были долгие рассказы и чтение. И, хотя маму интересовал исключительно Журавский, темы этих, иногда за полночь, бесед были разные.
«Ужастик»: Из тех лет я притащила в свою взрослую жизнь устрашающие понятия приближения смерти (способ наливания воды «от себя» и если маленький ребёнок посмотрит назад между своих ног на тебя).
«Непонятка»: Иногда, при транспортировке грузов из Гарево на остров, меня оставляли одну в деревенском доме. А я никак не понимала, почему мама не попросит кого-нибудь из её многочисленных деревенских друзей побыть со мной (мама объясняла: «Ты некрещёная», но я всё равно не понимала)…
«Благость»: С тех лет я стала благоговейно относиться к своему деду Николаю. Ведь отголоски местных баек, в том числе и о Николае-чудотворце, навсегда осели в моей душе. Связанную с Николаем-Чудотворцем помню такую историю …
«В один из ранних рассветов надо было срочно ехать с острова в Гарево. Вся наша артель (мама, дед, дядя Виталий, дядя Саша, я) села в лодку. Тут дядя Саша и говорит: «Воды много, можно не объездом, а напрямки до Гарева сплыть». Завели мотор, наша смолянка-лодочка полетела, задрав нос и будя своим рокотом рассвет. Ветер забивался под туго завязанный на голове плат, в ушах гудело… Вдруг мы чуть ли не вылетели из лодки, она резко засела на отмели посередине Печоры. Все развеселились, вытянули из песка заглохший мотор, стали вёслами отгребать песок от бортов лодки, пытаясь продвинуться вперёд. Но не тут то было. Лодка не шла ни вперёд, ни назад, а только очень медленно вниз. Песок, причмокивая, засасывал её. Дядья вылезли из лодки со словами: «Сейчас мы её протолкнём», но сами увязли в песке, и по их напряжённым лицам было понятно, что что-то неладно. После переглядок друг с другом они приняли горизонтальное положение, освободились от лишней одежды и ботинок, и, плавая по бокам лодки, пытались её пропихнуть вперёд. Чуть прошло времени и дедушка, тоже раздевшись, скользнул за борт лодки и начал как бы откапывать лодку из, чавкающего мутной водой, песка. Всё это время мы с мамой безрезультатно пытались откидывать песок от лодки жестяными черпачками. .. По прошествии почти часа за борт полетело «всё лишнее», потом за борт скользнула мама. В какой-то момент взрослые все разом посмотрели на меня, а мама сказала: «Тату, придётся плыть далеко и долго». Мне стало холодно от этих слов, и вспомнилась байка, рассказанная тётей Феней, как речная льдина дом мужика хотела сломать, а он помощи у Чудотворца просил. Вот я, вцепившись в лодочную ключину, и посоветовала взрослым: «А вы попросите Святого Николая – он нам поможет!»…наверно, они все сразу змолились… Лодка, как пробка, подскочила, быстро шабаркнула по речной отмели и мягко закачалась на свободной воде».
А ещё у староверов часто горели дома, байны, хозяйственные постройки. Об этом рассказывали, в подробностях, в разных версиях. Но! Даже если в пожаре погибал ребёнок, почему-то рассказы были какие-то «отдалённые», как будто и не жаль. Ну, случилось и случилось, так, значит, тому и надо быть. От избытка ли жизнелюбия это? Или потому, что «огненное крещение» считается в староверческой среде верхом благочестия.
Имеющиеся сведения я излагаю без оценки их полезности. Огромное количество сказок, небылиц, поучительных и страшных историй довелось мне услышать в этих грамотных краях. И бывало много позже, на протяжении жизни, читая «новую» сказку, я попадала в детство - узнавала в ней слышанное в экспедиционную пору. Самое большое удивление постигло меня при чтении сказки А. С. Пушкина, которую он не завершил и которую назвал «Сказка о медведихе». Причём, в примечаниях указано, что, скорее всего, эта сказка была начата болдинской осенью 1830 года, в рукописях названия не имеет и навеяна народными «Сказаниями о птицах». Но о птицах тут речи нет («ласточка» - не птица, а от слова «ластка» - как в старину называли пушного зверька «ласку»). Как тут не вспомнить, что основателем Усть-Цильмы считается выходец из Новгорода Иван Ластка? Как не вспомнить, что случилось это много раньше болдинской осени (в 1542 году)? Послушайте:
«Ах ты свет моя медведиха,…
Уж как мне с тобой, моей боярыней,
Веселой игры не игрывати,…
Медвежатушек не качати,…
Ко тому ли медведю, к боярину…
Прибегал туто волк дворянин,…
Приходила ласточка-дворяночка,…
Приходила лисица подъячиха,…», -
А когда эти строчки прочла я, так в ушах загудел плачь по медведихе, услышанный в Загривкиной. Загудел потому, что выплакан он был не очень старым дедушкой. Так, вдруг ни с того ни с сего, без каких-либо просьб, в вечерней тишине общего усталого молчания.
Возможно, детская память добавила красок или не достаточно точно воспроизвела события, но, согласитесь, эта информация касается территории Усть-Цилёмского края. А в самих воспоминаниях прослеживается некоторая причастность автора к устной и книжной культуре усть-цилёмцев и влияние понятия «грамотность» .
Вот ещё одна поучительная история: «В Великом ските жил старец , к которому каждый день ходили отроки учиться книжному делу. Один отрок был хуже других в учении. Старец часто его ругал: «Почему не насторишь? Накажу!»
Однажды отрок убежал в лес, думал погулять, а потом быстро работу сделать. Но не вышло так. Буквицы написались кривые и худые. Старец его так поругал: «Буквицы тебе быстрый ум хотят дать, а ты его на быстрые ноги хочешь сменять? Берегись, кабы всю жизнь бегать не пришлось!»
Было раз отрок хорошо всё прописал, но только половину заданных страниц. Старец начал смотреть: «Баско!» Да и запнулся – где остальная работа? Отрок смиренно винится: «Не дослышал докудова писать надо». Старец его так поругал: «Если твои уши коротки работу слушать, дак ты их отрасти, а то будешь другой раз наказан».
И вот как-то пришло время общую работу завершать. Все навалились, чтоб к сроку исполнить, а отрок этот заленился. Думал, за чужой работой его долю не поймут. Старец его так поругал: «Пошто лениться придумал, чужим ли дело делал? Нет в тебе страха без родни остаться? А ведь раздосадуешь Чудотворца – и будет… » И стал отрок пуженым ушканом».
Я благодарна судьбе, что она забросила меня в заповедные северные земли. Что в начале моего жизненного пути я повстречала огромное количество грамотных людей, видела как благоговейно они относятся к книгам и рукописям. Сейчас у меня хранится несколько реликвий из Усть-Цилёмского края. Это старые фотоплёнки маминых экспедиций, которые требуют серьёзного восстановления (и ещё не факт, что там есть что-то полезное по заданной тематике, многие неохотно фотографировались или с мамы брали слово совсем «не фоцкать»). Это воспоминания о житье-бытье на острове Лебедя, которые написал каллиграфическим почерком Ракин Н. А. (и тоже не факт, что там есть что-то полезное по заданной тематике, ведь записи не расшифрованы). Это металлическая иконка с дырочками для пришивания к одежде (она из тех мест, но, возможно, подарена не староверами; ведь, например, в том же Гарево было много коми). Это «чёртов палец», найденный в одном из путешествий по берегам Пижмы. Это виды реки Печоры, сделанные моим сыном (но цель его путешествия не была связана с вопросами веры). Это, наконец, суповые ложки замежских ложкарей.
Предпосылка 2 - 2010 год, по решению тогдашнего Президента РФ Д. Медведева, объявлялся годом начала эксперимент по преподаванию основ религиозной культуры, истории религии и основ светской этики. Семьям школьников предлагалось изучать один из трёх модулей: история и основы культуры одной из традиционных религий (православие, ислам, буддизм, иудаизм); история и основы культуры основных мировых религий; основы светской этики. Основная идея такова: религия – это кладовая достижений, продолжение общественного опыта, накопленного человечеством, именно поэтому она должна присутствовать в процессе воспитания человека. В преддверии эксперимента было необходимо изучить востребованность предложенных образовательных модулей. Для составления факультативного курса в рамках нашего лицея следовало провести мониторинг. Соблюдение принципа свободы совести обязывало предоставить свободу выбора всем и каждому. Практическая значимость: образовательное учреждение должно определить в процентном соотношении желания учащихся изучать предмет. Выяснилось, что в нашем учебном заведении есть лица, открыто заявляющие о том, что хранят традиции, обычаи и веру своих предков. Староверами назвали себя: Вокуева Ксения Алексеевна (родственники в Усть-Цильме), Кисляков Тихон Владимирович (родственники в Бугаево, Усть-Цильме), Мяндин Александр Михайлович (родственники в Синегорье), Чупров Иван Владимирович (родственники в Замежное, Нарьян-Маре), Чупрова Полина Фёдоровна (родственники в Трусово).
В итоге в составленном факультативном курсе «Введения в религиоведение» (68 часов, 15 тем) в теме № 8 «Русская православная церковь», рассчитанной на 4 часа, есть подтема «Церковные расколы». Здесь ребята должны узнать о староверах, особенно Усть-Цилемского края. Президент поменялся, факультатив не ввели, но интерес к предложенной информации был проявлен некоторыми лицеистами ( Хосуев Руслан и Мяндин Александр). Им слово и предоставляю. Спасибо за внимание.
Текст выступления Мяндина А. Хосуева Р. Одна книга – реликвия многочисленной семьи
Текст выступления на всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест».
Секция «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре», работа - «Одна книга – реликвия многочисленной семьи».
Здравствуйте! Меня зовут Александр Мяндин, моего соавтора – Руслан Хосуев, мы – обучающиеся лицея при СыктГУ. Для всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию основания и 270-летию самосожжения Великопоженского скита «За веру и крест» на секцию «Великопоженский скит- центр распространения грамотности и книжной культуры на Печоре» подготовили работу - «Одна книга – реликвия многочисленной семьи».
Невозможно представить человеческое общество без книг. Данная работа о книге единственной, которая является реликвией семьи, родоначальниками которой была чета Марко и Анастасии. Цель работы: поведать заинтересованному кругу лиц о том, что в семье Мяндиных, генеалогическое дерево которых насчитывает 84 человека, есть книга, которую хранило пять поколений. В первой части работы представлена информация из известных источников, во второй части - информация полученная от родственников
Для составления работы использован метод компиляции, так как тип старообрядческой книги, в ее завершенном виде, определяемый как сборник, родился именно как умелый тематический подбор "тетрадей" объединённых в одном переплете. Так же в работе использовалось интервьюирование.
Итак, многие осознают ценность доставшихся им по наследству книжных богатств, берегут фамильную «родовую память». В составе печорских рукописных сборников выявлено и впервые прокомментировано 137 старообрядческих сочинений нескольких жанрово-тематических групп, наиболее активно читавшихся и переписывавшихся печорскими крестьянами.
Анализ исторического развития старообрядческого движения позволяет выделить 10 периодов. А начиналось всё с церкви из лиственного леса, поставленной в честь Николы Чудотворца в 1547 г., где служба велась до последних дней по старопечатным книгам, пока летом1745 г. пожар не уничтожил её вместе со всей деревней.
Известно, что культурно-просветительскую роль для северо-востока Европейской России в XVIII - XIX вв. играл Великопоженский скит. Он возник около 1715 г. в низовьях Печоры, в районе с. Усть-Цильмы Республики Коми и просуществовал до 1854 г. (1720– 1856 г.г.). Распространению и утверждению староверия способствовала деятельность скитников. На Пижме действовали мастерские по переписке книг, проходило обучение детей, туда приезжали староверы из других поселений для обучения церковной грамоте, приобретали книги и иконы. Здесь хранились святые для старообрядцев книги и иконы. И эта деятельность отнесена к четвертому периоду (1725 - 1760), отражающему процесс углубления разделения староверия на согласия.
Читательские записи в старинных книгах свидетельствуют о том, что чтение старинной литературы было важной духовной составляющей повседневной жизни.
Усть-Цилемский район Республики Коми, охватывающий деревни по берегам Печоры и ее притоков - Пижмы, Цильмы, Нерицы - по праву считается одним из самых ярких и литературно значимых книжных центров старообрядчества
Грамотность и «книжный вопрос» освещается в научных трудах, например, Л.В. Ангеловской, «К вопросу о проблемах изучения пижемской былинной традиции»; Т.Д. Вокуевой, «Жители Великопоженского скита «огнем скончавшиеся» в 1743 году». Изучаются и книжники.
Мяндин Иван Степанович (1823-1894) - вот поистине уникальный исследователь книжной Печоры и старообрядческой книжности. Он выработал свой собственный аккуратный полууставной почерк, освоил ремесло переплетчика, научился реставрировать пострадавшие от времени рукописи. В работе более подробно представлен диапазон деятельности И. С. Мяндина. Пользуясь фамильным сходством и родством, уходящим в далёкое прошлое, предлагаем вашему вниманию некоторые интересные факты, полученные путём интервьюирования.
Людмила Прокофьевна Кучеренко, например, помнит рассказы своей тётушки Осташовой - Аншуковой Федосьи Федотовны, которая была сказительница, могла напевать большое количество песен, владела грамотой, читала книги «От Никона» (…). И с её слов узнала легенду, как произошло заселение деревни скитской и историю самосожжения.
У неё есть научный интерес к скиту, самосожжению… С точки зрения не только самосожжения, но и последующего развития старообрядчества, уклада жизни и как религиозного верования на этой территории. Ведь самосожжением старообрядчество не закончилось, там продолжали жить старообрядческие роды, сохраняли уклад жизни и службы служили.
Александра Александровна Торопова, в девичестве Чупрова, рассказывала так: «После смерти моей мамы иконы и святые книги перешли ко мне, как к старшей дочери. Это случилось, когда я ещё была учительницей в Усть-Цилёмской 8-летней школе. Особенно чувствую себя, открывая книги. Черно-красные иллюстрации, вязь старославянских букв, красные буквицы в начале текстов и молитв – всё меня искренне радует, даёт твердость духа.
Из книг я узнала быль о Велико-Поженских верующих, которые сами себя сожгли , пострадав за веру. После смерти бабушки Елены Марковны службу стала вести ее дочь, Чупрова Мавра Маркеловна – моя мама. Это было в деревне Коровий Ручей, У неё было несколько святых книг, привезенных в приданое из родительского дома. Мама была удивительной рассказчицей. Она как бы пела рассказывая. Мы росли защищенные и не боялись ни леса, ни реки, ни гор потому что верили: у нас есть ангел-хранитель! Три мои дочери выросли в вере, но, думаю, что хранительницей должна быть старшая - Татьяна. В её руках и будет книга.
Галина Тимофеевна Новикова, в девичестве Дуркина, вспоминает:«Я родилась 09.06.1947 в деревне Карпушовка Усть-Цилемского района Коми АССР. Отец – Дуркин Тимофей Маркелович, работал бухгалтером. Мать – Вайгачёва Ангелина Ивановна – учительница. Сейчас живу в г. Сыктывкаре.
Помню, что много старинных святых книг хранилось у бабушки Дуркиной Елены Марковны. «Шибко грамотная» говорили про неё. Книги хранились в специальных шкафчиках с резными дверцами в отдельной маленькой комнате за печкой. Дверь в неё всегда была закрыта ситцевой занавеской. Это были старинные рукописные книги. Обложки из деревянной доски. Некоторые обтянуты кожей. Нам, детям (нас было пятеро в семье, да еще жила племянница) книги божественные в руки не давали. Бабушка сама перелистывала страницы, когда читала нам житие святых или рассказывала о великомучениках. Тогда же в детстве вошла в наше сознание быль о Велико-поженских верующих, которые сами сожгли себя, пострадали за веру. В доме по святым праздникам или на поминки собирались верующие , читали молитвы, зажигали лампады. Мы, дети, тоже стояли на службе и повторяли слова молитвы за взрослыми.
Святые рукописные книги не сохранились: сгорел дом в 1960 году, всё в доме и ребёнок – трёхлетний братик Владимир. Не смогли ничего спасти.
После смерти глубоко верующей и грамотной бабушки Елены Марковны службу стала вести ее дочь, Чупрова Мавра Маркеловна, жившая в деревне Коровий Ручей, в чей дом мы переехали после пожара.
В её пересказе все святые были как живые люди. Каждый святой помогал людям в каких-то делах: Николай был чудотворец, помогал в торговле, в поездках; Пантелеймон здоровье берёг. Жизнь не продолжается вечно. После смерти тетушки иконы и святые книги перенесли к её старшей дочери (Тороповой - по мужу) Чупровой Александре Александровне, жившей в с.Усть-Цильма. Я искренне рада, что мои современники, школьники, молодёжь, проявляют интерес к событиям истории старообрядчества, порой таким трагическим как Велико-Пожеское самосожжение.
Нина Тимофевна Дуркина утверждает, что все старинные рукописные книг хранились у бабушки по отцовской линии Дуркиной Елены Марковны. Обложки у некоторых были из деревянной доски, у других обтянуты кожей. Когда бабушка читала житие святых или рассказывала о великомучениках, она сама перелистывала страницы. Про Великопоженских верующих, которые сами сожгли себя, мы знали с детства. И не только про них.
Светлана Анатольевна Мяндина (Новикова - девичья фамилия) говорит так: «Пижма имеет статус религиозного и культурного центра, где развивается книжность и грамотность. Авторитет среди русских и коми староверов Мезени, Верхней Пинеги и Печоры, после ликвидации скита, пижемские наставники сохранили. Значение Пижемского центра усиливалось деятельностью Великопоженского скита. На Пижме действовали мастерские по переписыванию книг, была налажена переписка книг, проходило обучение детей. Скитская деятельность поддерживалась зажиточными крестьянами, например, в Замежной действовал молитвенный дом, в каждой деревне имелись наставники, в домах которых проходили службы к двунадесятым праздникам, поминальные службы. Пижма - колыбель печорского старообрядчества, что засвидетельствовали грамотеи Великопоженского скита. И, хотя место скита не сохранилось, Пижма течёт, Скитская стоит и в книгах всё описано. Заслуга Великопожинского скита в том, что распространяя грамотность, преумножая книги, он создал уникальную усть-цилёмскую традицию: даже в сказках чётко видны исторические факты, реальные события. Устьцилёмы потому могут много рассказывать о своей истории, что есть рукописная книжная культура. И создатель её - Великопожский скит.
Мяндин Михаил Петрович называет себя «устьцилёмом».Знает, что предки пришли из Новгорода Великого, что шесть братьев основали поселения на Пижме, а Ивашка Ластка самый первый. Утверждает, что род его идёт от Ластки - летописца. Помнит о самосожжении. И за эту память благодарен Великопоженскому скиту - центру распространения грамотности. Даже перестав существовать, своей деятельностью он успел заронить в человеческое сознание желание быть грамотным, желание помнить свои истоки, понимание важности книжной культуры и сохранения книжных реликвий. А реликвия нашей семьи – КНИГА……..
Мяндин Саша (сам докладчик) - … которая хранится у моей родственницы по материнской линии: троюродной тёти Татьяны (дочери Александры Александровны Тороповой, внучки Мавры Маркеловны Чупровой, правнучки Дуркиной Елены Марковны) и называется Псалтырь. Спасибо за внимание.
